Неточные совпадения
Император Александр явился в сопровождении обеих императриц, [Мать Александра I — Мария Федоровна;
жена его — Елизавета Алексеевна.] великого князя Константина Павловича и великой княжны Анны Павловны.
— Очень оно уже странно. Вчера я, признаться, так же мало думал о тебе, как о китайском
императоре, а сегодня я еду с тобой продавать мое имение твоей
жене, о которой тоже не имею малейшего понятия.
— О, ты проник на самое дно моей души, мой друг… Да, величайшая тайна, больше — тайна женщины. А впрочем, подозрение да не коснется
жены цезаря! [«…подозрение да не коснется
жены цезаря» — фраза, приписываемая римскому
императору Юлию Цезарю (100-44 гг. до н. э.).]
— Да, — качнул головою старик в очках. — Вот такова, вероятно, была Базилида! [Базилида — по-видимому, Базилика — вторая
жена Юлия Констанция и мать римского
императора Юлиана (Отступника). Умерла в 331 году в Константинополе при рождении Юлиана.]
У китайского
императора Гоангчи была любимая
жена Силинчи.
Император хотел, чтобы весь народ помнил его любимую царицу. Он показал
жене шелковичного червя и сказал: «Научись, что с этим червяком делать и как его водить, и тебя народ никогда не забудет».
Остерман предложил было обвенчать четырнадцатилетнего
императора на его тетке Елизавете, чтобы таким образом соединить потомство Петра Великого от обеих
жен.
Между тем любовница покойного старика Богачева, видя, что Сергей Семенович сделался единственным наследником, объявила себя второй законной
женой Семена Родионовича и требовала от Сергея Семеновича себе и своим детям законной части имения; однако Сергей не признал законности ее брака и послал об этом государю всеподданнейшее прошение, в силу которого
императором Александром I и был утвержден единственным наследником отцовского имения, но с тем, однако, условием, чтобы это имение он не мог ни продать, ни заложить; дело же о законности брака Марфы Гавриловой государь повелел передать на рассмотрение Св. синода.
Напрасно отважный Миних ободрял его, советуя сначала укрепиться, со своими голштинцами, в Кронштадте, а потом броситься к русской армии, которая стояла в Померании, на пути в Данию;
император вступил в переговоры с
женой, обливался слезами, ловил руку Панина, чтобы поцеловать ее, умолял оставить ему только Воронцову.
Но более всего Петр Федорович, который по меткому выражению императрицы Екатерины, «первым врагом своим был сам», вредил себе своим отношением к
жене. Став
императором, он тотчас же поместил ее с семилетним Павлом на отдаленный конец Зимнего дворца, в полном пренебрежении. Ей даже не давали любимых фруктов. Подле него появилась Елизавета Романовна Воронцова, в блеске придворного почета, и ее высокомерный тон оскорблял даже посланников.
Император не скрывал своего к ней расположения и грозил
жене монастырем.
В 1741 году, когда по малолетству
императора Иоанна Антоновича Россией управляла его родительница принцесса Анна Леопольдовна, в глуши Новгородской губернии, в своем имении, мы застаем отставного бригадира Василия Ивановича Суворова живущим на покое со своей
женой Авдотьей Федосьевной и сыном Александром.
Впрочем, брачная жизнь бывшей княжны не была для нее положительным несчастием, потому что Густав Бирон, как известно, чрезвычайно любил свою
жену, черноглазую красавицу, не уступавшую прелестями старшей сестре своей, некогда невесте
императора Петра II. Потеряв золотое кольцо с жениным именем, Густав объявил приказ по полку, что нашедшему и доставившему пропажу он, кроме цены кольца, выдаст еще четыре рубля.
Король прусский посылает свою
жену заискивать милости великого человека;
император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь Кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своею религией возвышению великого человека.